Максим покачивал головой, бормотал что-то и окружал себя особенно
густыми клубами дыма, что было признаком усиленной работы мысли; но он твердо стоял на своем и порой, ни к кому не обращаясь, отпускал презрительные сентенции насчет неразумной женской любви и короткого бабьего ума, который, как известно, гораздо короче волоса; поэтому женщина не может видеть дальше минутного страдания и минутной радости.
Разверстые пасти этих великанов безостановочно изрыгали
густые клубы дыма, которые смешивались в одну сплошную, хаотическую, медленно ползущую на восток тучу, местами белую, как комья ваты, местами грязно-серую, местами желтоватого цвета железной ржавчины.
Не обращая внимания на то, что холодные волны ветра, распахнув чекмень, обнажили его волосатую грудь и безжалостно бьют ее, он полулежал в красивой, сильной позе, лицом ко мне, методически потягивал из своей громадной трубки, выпускал изо рта и носа
густые клубы дыма и, неподвижно уставив глаза куда-то через мою голову и мертво молчавшую темноту степи, разговаривал со мной, не умолкая и не делая ни одного движения к защите от резких ударов ветра.
Неточные совпадения
Но вот в стороне блеснула еще светлая точка, потом ее закрыл
густой дым, и через мгновение из
клубов его вынырнул огненный язык; потом язык опять исчез, опять вынырнул — и взял силу.
Издали казалось, что из воды вырывались
клубы густого белого
дыма; а кругом синее-пресинее море, в которое с рифов потоками катился жемчуг да изумруды.
На обратном пути я занялся охотой на рябчиков и подошел к биваку с другой стороны.
Дым от костра, смешанный с паром,
густыми клубами валил из палатки. Та м шевелились люди, вероятно, их разбудили мои выстрелы.
Дым и пар, освещенные пламенем костра,
густыми клубами взвивались кверху.
Странная наружность, угрюмо сдвинутые брови, стук костылей и
клубы табачного
дыма, которыми он постоянно окружал себя, не выпуская изо рта трубки, — все это пугало посторонних, и только близкие к инвалиду люди знали, что в изрубленном теле бьется горячее и доброе сердце, а в большой квадратной голове, покрытой щетиной
густых волос, работает неугомонная мысль.
Фабрика была остановлена, и дымилась одна доменная печь, да на медном руднике высокая зеленая железная труба водокачки пускала
густые клубы черного
дыма. В общем движении не принимал никакого участия один Кержацкий конец, — там было совсем тихо, точно все вымерли. В Пеньковке уже слышались песни: оголтелые рудничные рабочие успели напиться по рудниковой поговорке: «кто празднику рад, тот до свету пьян».
Егор Николаевич один сидел в зале за самоваром и пил чай из большого красного стакана, над которым носились
густые клубы табачного
дыма.
Тот, с своей стороны, не отставал неистово курить и на некоторые мгновения совершенно скрывался от Миропы Дмитриевны за
густыми клубами табачного
дыма.
А за кладбищем дымились кирпичные заводы.
Густой, черный
дым большими
клубами шел из-под длинных камышовых крыш, приплюснутых к земле, и лениво поднимался вверх. Небо над заводами и кладбищем было смугло, и большие тени от
клубов дыма ползли по полю и через дорогу. В
дыму около крыш двигались люди и лошади, покрытые красной пылью…
Несколько доменных печей, которые стояли у самой плотины, время от времени выбрасывали длинные языки красного пламени и целые снопы ярких искр, рассыпавшихся кругом золотым дождем; несколько черных высоких труб выпускали
густые клубы черного
дыма, тихо подымавшегося кверху, точно это курились какие-то гигантские сигары.
Мухоедов, захватив на пути железный ковш, отправился с самоваром на берег речки, где налил его водой, и действительно «запалил», так что из «машины»
густой дым повалил
густыми клубами; развалившись на траве, Мухоедов с ожесточением раздувал самовар, время от времени поворачивая ко мне раскрасневшееся счастливое лицо.
Толкучий горит!» Сквозь просветы деревьев можно было разглядеть вдали
густую черную и громадно-широкую полосу
дыма, которая стлалась по небу и быстро мчалась нескончаемой лентой
густых клубов все дальше и дальше…
Подняли, наконец, сходни, и пароход, заворотив кверху, быстро побежал, извергая из железных уст
клубы густого черного
дыма и снопы огненных искр…
Город кипит, как котел, трещат кровли, лопаются стекла, огонь бьет с
клубами дыма, кричит народ, стучат в набат, а у меня пуще в сердце
гудит один голос, один звук: спасай свою дочь!
О. Василий быстро обернулся: там, где темнела среди ветел крыша его домика, неподвижно стоял
густой клуб черного смолистого
дыма, и под ним извивалось, словно придавленное, багровое, без свету, пламя.